О Франция, еще недавно я ласкал тебя взглядом! На улицах ли твоего Парижа, на берегу ли твоей Луары, всюду твой нежный, мягкий язык ласково щекотал мне ухо, а мой грубо к нему тянулся, чтобы нам слиться в сладостном, французском поцелуе! Я оставил тебе немного своих денег, чтобы когда-нибудь вернуться, а у себя в кармане вдруг обнаружил немного твоих, но значит ли это, что и ты хотела бы вновь меня видеть? Те несколько дней, что мы были вместе, я пытался это понять, но не смог. Я так и ушел от тебя, не зная, хорошо ли тебе было со мной? Я наделал множество твоих фотографий и все забрал их с собой - на них мы запечатлены вместе или ты одна. Я часто буду их смотреть, ведь они - единственное, что осталось у меня в память о тебе. Будешь ли ты вспоминать меня? Ведь тебе я оставил лишь несколько своих отражений в водах Сены, Луары и Шера, лишь несколько следов в зыбучих песках Мон Сан Мишеля, тут же и смытых навсегда ближайшим приливом?

До тебя у меня была Италия. Помню, она небрежно поманила меня пальцем и я сразу же ушел к ней. Ее язык стал грубо меня облизывать (сначала мне это нравилось!), а позже я всегда находил у себя деньги, которые она всякий раз мне оставляла - так сильно хотела она видеть меня вновь. И я уходил от нее, а скоро снова к ней возвращался.

Я жил у нее по два или три месяца - оставаться дольше мне было в тягость. Все это время она кормила меня пастой и полуфабрикатами, я пил Мартини и Кьянти, но чаще все-таки виски, потому что тогда время начинало течь хоть немного быстрее обычного. К моему большому сожалению, ее Венеция оказалась такой маленькой, что я с трудом смог ее разглядеть! Ее Рим показал мне "Уста Истины", и я даже сунул в них руку, но ничего не почувствовал! Правда, я видел рождение Венеры во Флоренции и падающую башню в Пизе, но теперь я понимаю, что и тогда оставался к ней равнодушным, а она и сейчас снова и снова требует, зовет меня к себе. И я знаю, что вновь у нее буду. Я вновь к ней приду, стоит ей снова поманить меня. О Франция, почему же ты не зовешь меня? Клянусь: помани меня ты, и я брошу Италию!

Но нет, ты меня не зовешь: зачем я тебе? Что ж, я не нужен Франции, я нужен Италии! У меня есть еще, правда, Россия, к которой я всякий раз убегаю от Италии, но ведь это же я к ней бегу, а она лишь напоминает мне о себе время от времени?..

О Россия! Ты такая большая, что вряд ли когда-нибудь я смогу увидеть тебя всю: ведь одна твоя Камчатка больше всей моей Италии, всего один только раз мне удалось дотянуться до нее ногой! Я оставлял свои отражения на Оби, в Неве и Москва-реке. Оставлял следы в свежевыложенном, еще не застывшем асфальте Петропавловска-Камчатского, Адлера и Петрозаводска. Всякий раз, когда я с тобой, ты кормишь меня полуфабрикатами и пельменями, а я пью водку, так как твой подданный, и время вновь начинает течь быстрее обычного.

Когда я бросил тебя ради Италии, ты даже не устроила мне сцены: ты просто отпустила меня. Позже я понял, что это не было для тебя легким решением, ведь до сих пор ты часто напоминаешь мне о себе, напоминаешь даже тогда, когда я далеко от тебя! Когда долгими, бестолковыми вечерами мы вместе с Италией смотрим в телевизор, время от времени я вижу тебя в нем, и тогда я говорю Италии: "Смотри, это моя бывшая! Посмотри, какие у нее размеры, не то что у тебя!" И Италия молчит, потому что на это ей нечего мне возразить. А ночью, когда Италия засыпает и после нескольких часов бессонницы засыпаю, наконец, и я, ты осторожно пробираешься ко мне в сон, и весь день потом я пытаюсь вспомнить все детали этого сна, и много недель после стараюсь не забыть ни одной из них!

О Россия! Еще недавно я ласкал тебя взглядом! На улицах ли твоего Парижа, на берегу ли твоей Луары, всюду...